Амурный шантаж
Операция «Богемия» продолжала приносить плоды. Геленовские агенты в Чехословакии раздобыли информацию, позволившую ликвидировать коммунистическую разведсеть в американской и британской оккупационных зонах. В одном из донесений сообщалось, что Ян Сальгович, глава отдела чешской службы госбезопасности, занимавшегося подрывной деятельностью против ФРГ, не знает, где и как найти замену своим шпионам, ряды которых таяли буквально на глазах. С этой целью он решил прибегнуть к такому способу вербовки, как «шантаж на сексуальной почве». Одному из своих самых опытных офицеров, капитану Ивану Янде, Сальгович поручил выступить в роли «профессионального любовника».
Янда решил, что добьется еще больших успехов, если подключит к этому делу женщину. Щеголеватый капитан первым делом покорил симпатичную двадцатипятилетнюю судетскую немку по имени Эдит Дитрих. В течение нескольких месяцев он обучал ее в Праге шпионскому ремеслу, после чего взял с собой в американскую зону в Германию. Свою спальню, как арену будущих боевых действий, они поделили пополам. Янда должен был ухаживать за симпатичными немками, работавшими в американских и британских военных штабах или немецких государственных органах, а также за женами немецких крупных чиновников. Эдит должна была взять на себя «обработку» американских офицеров. Удалось ей это без особого труда, и вскоре она уже вовсю выкачивала из них необходимую информацию. Янда, тем временем, поймал в свои сети Марию Хеблик, супругу баварского чиновника. Другой его жертвой стала Эльфрида Цирлих, машинистка одной американской организации. Янда даже выразил готовность жениться на ней, пообещав заодно золотые горы, при условии, что она согласится снабжать его секретной информацией. Эльфрида — кстати, он дал ей кодовое имя «Источник Лилиан» — какое-то время так и делала.
В конце концов в Пуллахе стало обо всем известно. Янде удалось улизнуть буквально за день до ареста, а вот Эдит Дитрих и кое-кого из их сообщников удалось задержать. Судьям Дитрих рассказала, как «до потери памяти» влюбилась в своего соблазнителя, как он воспользовался ее любовью. Увы, на сей раз судьи оказались неумолимьц и фрейлейн Дитрих получила девять лет. Фрау Хеблик, сумевшая выкрасть у мужа секретные папки с целью ублажить своего нового возлюбленного, «схлопотала» семь лет, а «Источник Лилиан» — три.
Через год геленовские агенты, благодаря операции «Богемия», проникли в другую чешскую разведсеть. В ней состояло двадцать человек, в том числе и несколько радистов, разбросанных по всей Германии. Возглавлял ее Ярослав Зайичек, который после ареста выдал все как на духу. Он стал поистине находкой, а информация, которой он «поделился» на допросах в СИС, позволила ликвидировать и другие агентурные сети, которыми руководили советские спецслужбы. Зайичек также поведал о том, что советское начальство было готово даже прибегать к услугам бывших нацистов и гестаповцев, лишь бы заполучить под свой контроль компетентных агентов.
Как выяснилось к великому неудовольствию американцев, Зайичек был весьма предприимчивым парнем. Во время войны он сотрудничал с немцами, вступил в ряды войск СС и служил в Италии. Гестапо вернуло его в Чехословакию, где поручило борьбу против чешского движения Сопротивления — после того как чехам удалось совершить покушение на имперского протектора Богемии и Моравии Рейнгарда Гейдриха. После войны, используя старые гестаповские контакты, Зайичек сумел устроиться в Германии на административную работу. Он собирал информацию о численности соединений американских ВВС и местах их дислокации, о новых моделях прибывающей из США боевой техники, подробностях устройства радаров, складах снарядов и боеприпасов, местах хранения химического оружия. Вдобавок ко всему этому он раздобыл секретные материалы об уровне подготовки и состоянии морального духа и боеготовности размещенных в Германии американских войск, подготовленных во франкфуртском штабе исключительно для Пентагона. Неприятнее всего американцам было узнать, что большую часть этой информации Зайичек, как и Янда, получил путем «любовного шантажа». В своих грязных йелях он использовал нескольких женщин, угрожая американским офицерам, что расскажет об амурных похождениях их жен начальству.
Какое-то время спустя один геленовский агент познакомился с женой некоего Георга Пайнца, контрабандиста, занимавшегося переправкой сигарет, кофе и табака через чехословацкую границу. (Коммунистам так и не удалось отбить у своих граждан любовь к подобного рода приятным мелочам, тем более у представителей высших партийных органов). Фрау Пайнц поведала агенту, что муж по секрету рассказал ей, будто какие-то люди попросили его во время следующей «ходки» забросить по ту сторону границы какие-то шифрованные письма, и теперь она от беспокойства не находит себе места. Фрау Пайнц, конечно же, не знала, кому она изливает душу. Агент же доложил о разговоре куда следует, и Пайнца вызвали на допрос. Контрабандист признался, что его попросили бросить письма «в необычном месте» — разумеется, в секретные почтовые ящики. Таковыми являлись дупла деревьев в лесу и заброшенные трубопроводы вдоль железнодорожной ветки Байрейт — Марктредвиц. Пайнц указал геленовским агентам и офицерам С ИС условленные места. Внутри оказалось несколько шифровок.
Миссионер с микрофильмом
Нить в конце концов потянулась к Эмилю Шверт-не, поляку, который в свои тридцать пять лет уже накопил солидный шпионский багаж. В тридцатые годы он состоял в Союзе коммунистической молодежи, а в годы войны провел пять лет в немецком концлагере. Освободившись в 1945 году, он вновь занялся шпионским ремеслом. В составе первой польской торговой миссии его направили в Лондон. Следующим заданием стала Швейцария, после чего он попал в Баварию, где возглавил приграничную чешскую и польскую агентурную сеть. Швертна создал подпольные группы в Штутгарте, Людвигсбурге и Мюнхене, где основной его целью стал штаб 7-й американской армии. Созданная им сеть отличалась изобретательностью, в том что касалось использования тайников. Микрофильмы похищенных секретных документов прятали буквально под носом у американцев — например, в трещинах тротуара рядом с территорией штаба, где у Швертны на гражданских должностях работали свои люди. После ареста он спокойно признался, что некоторые из них даже делали копии секретных документов не где-нибудь, а в фотолаборатории штаба «Джи-2». Терпеть подобное нахальство СИС уже никак не могла, несмотря на всю свою приверженность демократическим принципам. Волей-неволей пришлось поднять личные дела на семьсот вольнонаемных лиц, занятых на амери”анских военных базах. Процедура заняла более полугода и, по признанию судьи во время процесса над Швертной, обошлась в пятьдесят тысяч долларов. Но урок не пошел впрок. По крайней мере, до мая 1951 года. Пронырливого поляка приговорили к двенадцати годам тюрьмы, а многие из его не столь знаменитых подельников, в надежде, что им скостят за это сроки, начали делать признания один за другим. В данном случае именно суровый приговор помог ликвидировать шпионское гнездо, которое коммунисты свили под самым носом у американцев.
Вскоре после этого «Организации» удалось провалить еще одну операцию чешской разведки, причем на сей раз следы вели в святая святых — представительство «Сикрет Интеллидженс Сервис». В Баварии, в представительстве СИС во Фрейлинге, на ответственную должность переводчика был принят Ганс Хорст Баумгартен. У начальства он пользовался безграничным доверием. Его личное дело казалось безупречным: во время войны Баумгартен участвовал в антинацистском движении и несколько лет провел в концлагере. На работу к американцам Баумгартен пришел в 1947 году. Вскоре он получил повышение и помогал на допросах военных преступников и попавших под подозрение агентов. У него также имелся доступ к секретным документам — привилегия, которую он высоко ценил, ведь с 1949 года Баумгартен работал на главу чешской резидентуры во Франкфурте, некоего майора Обриха Бурды. Бурда был также известен под именем Отто Венцель, и свои дни он проводил, разбирая груды секретных бумаг, поступавших к нему от американцев.