Рождение ЦРУ
Поначалу засылка агентов на Восток была скорее исключением, нежели правилом. Успеху Гелена в этом направлении не способствовали и далеко идущие перемены, произошедшие в Оберурзеле и Вашингтоне. Генерала Зиберта отозвали в связи с назначением на пост заместителя главы армейской разведки. Вскоре за ним последовал и полковник Дин, и Гелен лишился, таким образом, своих главных покровителей. Ему их так не хватало! В особенности Зиберта, который умел ловко обходить любые бюрократические преграды… После отъезда Зиберта и Дина Гелен теперь должен был направлять свои отчеты некоему вашингтонскому начальнику, генерал-майору Александру Боллингу, заместителю директора разведывательной службы «Джи-2». Позднее на место Зиберта в Оберурзель прислали генерал-лейтенанта Люсьена Траскотга, который до этого командовал 5-й американской армией в Италии. Он благоволил к деятельности американских разведподразделений как в рамках СИС, так и независимой. Вскоре в американско-британской зоне подобные группы начали множиться как грибы после дождя, особенно — к досаде Гелена — в Западном Берлине.
Помощь, однако, подоспела от соперника «Джи-2», недавно созданного Центрального разведывательного управления. 1 мая 1947 года генерал Ванденберг покинул пост начальника ЦРГ, чтобы затем всего лишь на какой-то год возглавить штаб Военно-воздушных сил. Его сменил очередной представитель несухопутных сил контр-адмирал Роско Хилленкеттер. На сей раз выбор президента Трумэна оказался более удачным. У нового главы ЦРГ, выпускника Военно-морской академии в Аннаполисе, имелось немало достоинств. Он владел тремя иностранными языками и какое-то время служил военно-морским атташе в Париже.
Получив на борту боевого линкора «Западная Вирджиния» тяжелое ранение при нападении японцев на Пёрл-Харбор, он позднее, в 1943 году, занялся формированием кадров военно-морской разведки для Тихоокеанского флота адмирала Честера Нимица и до конца войны возглавлял разведдеятельность против Японии.
Главную ценность в глазах Белого дома представлял административный талант Хилленкеттера. Контр-адмирал отлично понимал, как и почему окончилась карьера Донована, попавшего, как между молотом и наковальней, между Стронгом и Госдепартаментом США. Хил-ленкеттер не желал обострения конфликта, и вскоре он сам собой утих. Однако имелось одно «но» — продолжительная деятельность Хилленкеттера на Дальнем Востоке отнюдь не способствовала его пониманию проблем послевоенной Европы. Он это сам отлично сознавал и потому проявлял чрезмерную предосторожность. Говорят, что Хилленкеттер как-то сказал: «Я не гадалка. Свои прогнозы я основываю только на достоверной информации, которой располагаю». Похоже, что ЦРГ представлялась ему своего рода гигантским резервуаром, куда должны стекаться все разведданные — философия, которая, кстати, была свойственна многим ведущим офицерам разведки по обе стороны Атлантики. Это было подобно надежде на то, что в один прекрасный день на вас свалится несметное богатство.
В июле 1947 года конгресс принял Акт о национальной безопасности, а 8 сентября того же года ЦРГ была преобразована в Центральное разведывательное управление с более широкой сферой деятельности. Тогда же был учрежден Совет национальной безопасности во главе с президентом. В него входили также вице-президент, Госсекретарь, министр обороны и директор Администрации внешнеполитических операций.
Согласно Акту о национальной безопасности, директор ЦРУ был наделен полномочиями организовывать всю разведдеятельность; при этом на пост главы ЦРУ мог быть назначен как военный, так и гражданский человек. Кроме того, специально оговаривалось, что военные не имеют права оказывать на ЦРУ давление, а также вмешиваться в его деятельность. Это позволило Хилленкетгеру в значительно большей степени контролировать Гелена и его «Организацию». Более того, назначение на пост заместителя директора ЦРУ генерала Зиберта, перешедшего сюда из «Джи-2», для Гелена было даже к лучшему. Ведь Зиберт отзывался о геленовском детище не иначе как «ту baby» («мой малыш»).
В течение нескольких месяцев после отъезда Зиберта Гелен томился в Оберурзеле, словно в клетке. Его раздражало, что ему через плечо заглядывает «кучка невежд-американцев, младших офицеров». Кроме того, штат его постепенно разрастался, а значит, множились и проблемы. Людям не нравилось, что их держат в Оберурзеле — уж слишком здесь все смахивало на лагерь для военнопленных. Их семьи жили где-то далеко, в основном в Баварии. Было тесно, и для подобного рода деятельности служба безопасности оставалась явно не на высоте. Любой агент коммунистических государств, вооруженный телеобъективом, забравшись на гору напротив разведцентра, мог без труда запечатлеть на фотопленку все передвижения на его территории, и никакая колючая проволока не была ему для этого помехой.
Гелен вознамерился при первой же возможности перевести свою «Организацию» в такое место, где можно было бы обеспечить настоящие меры безопасности и, что немаловажно, оградить себя от постоянного вмешательства американцев. Поиски подобного места заняли несколько месяцев. Гелен отдал предпочтение Баварии, туда он и отправил, «на разведку», в сопровождении американского офицера, полковника Гейнца Хёера. И вот, наконец, в начале зимы Хёера отрапортовал ему, что нашел идеальное место.
ГЛАВА 12
ПУЛЛАХ
Место это являло собой призрачное подобие гитлеровского Третьего рейха — это был образцовый жилищный комплекс СС, каких до войны понастроили много по всей Германии. Располагался он в Пуллахе, живописной деревушке в восьми милях от Мюнхена. Здесь в 1938 году для офицеров СС и их семей был построен крупный жилой массив, названный в честь заместителя Гитлера «поселок имени Рудольфа Гесса». В этом и ему подобных поселках затянутые в черную форму истинные арийцы, элита рейха, соблюдая чистоту своей расы и крови, исполняли свои странные ритуалы, пребывая в убеждении, что белокурая бестия будет править миром еще как минимум тысячелетие.
Когда-то здесь размещался штаб Гесса, но после авантюры с полетом в Англию его место занял Мартин Борман. Здесь же с комфортом проживали офицеры, охранявшие концлагерь Дахау. Служебные здания, жилые дома и даже несколько особняков для высших чинов плюс небольшой парк с клумбами занимали, выстроившись стройными рядами, площадь около 15 тысяч квадратных метров. В центре жилого городка размещался комплекс общественных зданий: театр и кинотеатр, гимнастический зал, закрытые и открытые спортивные площадки и школа для членов «Гитлерюгенда».
В последний год войны все это в срочном порядке приспособили под казармы для вермахта. Последний бастион чистоты арийской расы пал в 1945 году, когда сюда хлынули голодные и оборванные представители самых разных племен и народов. Этих самозваных переселенцев, в свою очередь, выдворили отсюда американцы из тыловой службы — разного рода писари и счетоводы. Правда, и эти очкарики в конце концов были вынуждены уступить место новым пришельцам, когда на поселок положили глаз люди из «Джи-2». Собрав свои канцелярские принадлежности и громко возмущаясь, писари съехали-таки с насиженного места. Вскоре со своими приближенными сюда прибыл Гелен.
Оказавшись в поселке, Гелен не мог не заметить, что все постройки уже пришли в упадок, а спортплощадки и клумбы заросли сорняками. И все же он был рад долгожданному уединению. С одной стороны городка крутой откос уходил к железнодорожным путям вдоль реки Изар. С другой, вдоль Хайльманнштрассе, тянулась высокая серая стена, из-за которой, если смотреть снаружи, виднелись только крыши. Жилой комплекс было нелегко рассмотреть и из самого Пуллаха. Кстати, сама деревушка была излюбленным местом отдыха — по выходным в близлежащие леса и на берег реки Изар близ руин замка Шванен собирались любители пикников на лоне природы. Однако зимой 1948 года, когда не хватало еды и топлива, людям было не до пикников.